56 минут назад 
Себастьян Феттель 
Формула-1 техника 
Хаас 
Мик Шумахер 
Авто
Решение от Феттеля – сломать сиденье.
После финиша Гран-при Франции в интернет утекли редкие для «Формулы-1» кадры: один гонщик не просто не отогнал заглянувшего в его машину соперника, но еще и предложил ему повнимательнее оценить содержание кокпита. С учетом атмосферы всеобщего шпионажа и тотальной паранойи в паддоке – момент тут же завирусился на реддите и в соцсетях, а серия даже отдельно опубликовала его у себя.
Just @SchumacherMick asking his mentor to check out his car 🥺#FrenchGP 🇫🇷 #F1 pic.twitter.com/78Q52O93zG
— Formula 1 (@F1) 20 июня 2021 г.
Да, речь о немецком консилиуме над несчастным «Хаасом» – худшим болидом сезона. Дебютант Мик Шумахер пригласил старого друга семьи Себастьяна Феттеля поделиться опытом четырехкратного чемпиона – и объяснить, что же с машиной может быть не так.
К сожалению, гонщики говорили слишком тихо и на видео диалог не записался – потому перед следующим Гран-при Штирии сыну Михаэля пришлось объясняться за нарушение всех мыслимых традиций конспирации в «Формуле-1».
«С самого начала сезона я сижу в кокпите в изогнутом положении – просто потому что само сиденье прямое, но я-то нет! – признался №47. – Мы с Себом уже обсуждали это ранее, и я просто воспользовался возможностью показать ему сам кокпит.
Так что мы просто поговорили об этом. Себ, кажется, решил посоветовать моей матери сломать сиденье, чтобы мне побыстрее предоставили новое! Но пока этого не случилось – я продолжаю пользоваться старым.
На самом деле все не так плохо, как можно подумать. Смещение сиденья совсем небольшое – и не то чтобы я не привык к таким вещам по молодежным сериям. И, будем честны, это не вредит пилотажу.
При подготовке к уик-энду мы просто стараемся сосредоточиться на других более важных вещах вместо траты времени на решение проблемы, которая вроде бы мне и не мешает. Однако у нас есть это в планах».
А босс «Хааса» внезапно выдал другую версию – якобы руководство команды вообще не знало о проблеме до уик-энда на «Поле-Рикаре».
«Я впервые узнал о проблеме с сиденьем от матери Мика [Коринны Шумахер] на Гран-при Франции, – подчеркнул Гюнтер Штайнер. – Был не в курсе. Это одна из тех ситуаций, которые просто стремительно развиваются и становятся достоянием общественности – она получила резонанс после того, как ситуацию с сиденьем решил изучить Себастьян Феттель.
Мик не совсем прямо обо всем рассказал – не совсем понятно, в чем дело: то ли он неправильно сидит, то ли тело не расположено под углом в 45 градусов, то ли ему приходится изгибаться.
Не думаю, что Мику срочно требуется новое сиденье, ведь он сам об этом не говорил. Видимо, проблема не слишком велика. Пока точно не знаю, когда именно мы подготовим ему новое сиденье. Но я точно не пойду обсуждать эту проблему с советом директоров».
Позиция Штайнера выглядит довольно странно: ведь гонщики даже в «Ф-1» не бегут к боссу команды при каждой спорной инженерной ситуации. Если им нужны новые детали – антикрылья, сиденье, руль, педали или тормозные колодки – все запросы в техштаб или стратегический отдел поступают через гоночных инженеров (для того они, собственно, и нужны) и решаются внутри соответствующих подразделений.
На уровень руководства выносятся только важнейшие вопросы вроде субординации, очередности получения новинок (какому пилоту установят свежайшую деталь первым) или дополнительных трат для изготовления нужных запчастей. Отсутствие жалоб на столе Гюнтера говорит только о желании Мика разобраться с ситуацией традиционным путем – через техштаб и без подключения ключевых лиц организации. Все-таки странно было бы обращаться к шефу для условного производства нового руля с новым расположением кнопок – разве что только нужды пилота не ограничивал бюджет. Правда, одно новое сиденье вместе с установкой стоит в районе 2 тысяч долларов – вряд ли даже у самой нищей команды «Ф-1» может не найтись такая сумма. Скорее, дело и правда в чрезмерной загрузке инженеров «Хааса» более важными вопросами настроек – все же кошмарные результаты заставляют Штайнера «считать даже не дни до 2022-го, а часы» (сказано в прямом эфире Sky Sports F1 во время Гран-при Австрии).
Вероятно, именно потому что же Мик и не стал заострять на проблеме внимание и в интервью – нет смысла обострять ситуацию, если шансы быстро и легко решить ее в свою пользу невелики. К тому же, судя по коммуникации со сторонами обоих пилотов «Хааса» – и менеджмент Шумахера, и менеджмент Мазепина изо всех сил стараются огибать острые вопросы потенциального недовольства команды и сглаживать даже самые безобидные ситуации. Скорее всего, именно поэтому №47 и заявил прессе об отсутствии влияния неудобного сиденья на пилотаж.
Но как раз посадка способна сильно ограничивать гонщика в работе с педалями и даже вызывать боль в спине. Русские пилоты даже испытывали подобное на себе – к примеру, Сергей Сироткин описал нечто подобное в колонке для блога на Sports.ru.
«Лично у меня во время выступлений в LMP1 [гонки на выносливость] не самая удобная конструкция машины могла вызвать проблемы со спиной – из-за не очень удобной посадки. Да, это не совсем травма, но после гонки спина могла действительно болеть – порой очень сильно.
Просто ты прикладываешь серьезные усилия, нажимая на тормоз. Когда в гонке некомфортно – не можешь эффективно расходовать силы и давить на педаль слаженным движением всего тела, то есть само движение получается неестественным».
Безусловно, ситуация Мика другая – ведь сын Шумахера бился с проблемой посадки всю юниорскую карьеру и явно должен был придумать хоть какие-то лайфахи и техтвики для адаптации. С другой стороны, в каждой серии знакомство с техникой начинается заново – так что, вероятно, №47 все еще пока на пути к привыканию к сиденью и болиду и лишь надеется на опыт поиска обходных путей в прошлом. Так что с новыми деталями или без них – Мик еще должен ускориться к осени (обычно у новичков «Ф-1» уходит около дюжины Гран-при на более-менее нормальную адаптацию).
Фото: globallookpress.com/Dppi/Florent Gooden, Panoramic/Keystone Press Agency
